к списку новостей

В межсезонье состав нашей команды пополнил молодой нападающий Егор Черников. В интервью пресс-службе игрок рассказал о своей жизни в Ханты-Мансийске, переходе в КХЛ и адаптации в Екатеринбурге, а также поведал о любимом питомце и опыте игры в водное поло.

– Ты родился в Нижневартовске. Что интересного можно увидеть в этом городе?
– Да, я родом из этого города и прожил там до 10 лет. В Нижневартовске красивая набережная. Зимой на центральной площади строят ледяные горки. В детстве там можно было покататься, поваляться в снегу, поиграть в снежки. Что-то ещё выделить сложно.

– Часто ли ты там бываешь сейчас?
– Нет, у меня вся семья переехала в Челябинск, поэтому в родном городе я не был уже, наверное, около восьми лет.

– С чем связана смена места жительства?
– Сначала у меня сестра вышла замуж и переехала в Челябинск, затем мама. Не так давно, три года назад, и старшая сестра перебралась в этот город. Бабушку тоже забрали с собой в Челябинск. И всё, все остались там жить.

– Сравни два города – Екатеринбург и Челябинск. Какие плюсы и минусы в каждом из них можешь выделить?
– Мне кажется, что эти города объединяет одно — непосредственная близость друг к другу. А так это вообще два разных города. Плюс Екатеринбурга — то, что он красивый, а минус — пробки. В Челябинске к плюсам отнесу отсутствие пробок из-за ширины дорог, а к минусам — то, что Челябинск менее архитектурный, чем Екатеринбург.

– В интервью перед началом сезона ты говорил, что ещё не познакомился с нашими пробками. Сейчас уже успел их «вкусить»?
– Да, уже успел. Я, правда, не знаю, на каких улицах и где — просто езжу по навигатору. Один раз, когда ехал из аэропорта, пришлось долгое время провести в пробке.

– Кто из родственников поспособствовал появлению в твоей жизни хоккея? Или это была твоя инициатива?
– На коньки я впервые встал в три года и девять месяцев. А что касается хоккея — родители привели меня на тренировку, показали, как ребята занимаются, и я сказал, что хочу тоже. Бабушка купила мне первую форму — из Москвы её привезла.

– Сразу ли ты стал играть в атаке?
– Да, но был момент, когда я захотел стать вратарём. Откатался одну тренировку и хотел остаться в этом амплуа, но папа с мамой не разрешили, сказали, что я продолжу играть в нападении. Помню, что я даже плакал.

– Что тебя привлекало в работе вратарей?
– Мы постоянно бегали, а вратари занимались отдельно и не бегали, поэтому я думал, что на этой позиции легче играть. На той тренировке, когда я пробовал себя в этом амплуа, получилось так, что не было нагрудника вратарского, поэтому я был полностью в экипировке голкипера, но в нагруднике полевого игрока. Прилетающие шайбы меня не напугали, и, как я уже говорил, я сильно расстроился, что родители были против смены позиции.

– Родители не предлагали тебе заняться какими-то другими видами спорта?
– До того, как я пришёл в хоккей, немного занимался ушу. Потом параллельно с хоккеем пару недель ходил на плавание. Больше ничего и не пробовал.

– В какой момент хоккей стал профессиональным занятием?
– Думаю, это само внутри меня пробудилось. Мама рассказывала, что, когда я был маленький, тренировки всегда были поздно вечером. Один раз она приехала с работы и говорит: «Я что-то устала, может, не поедем на тренировку, ты лучше мультики посмотришь». А я начал рассказывать, что тренировки ни в коем случае нельзя пропускать — ребята без меня чему-нибудь научатся, а я не буду этого знать и потом нужно будет догонять. В общем, сам начал родителей заставлять меня возить на тренировки. А потом они уже и сами поняли, что я хочу заниматься профессионально. Когда маме предложили перевести меня в Ханты-Мансийск, мне было около девяти лет. Она долго думала, ничего не рассказывала. На тот момент «Югра» выступала в КХЛ, и там была возможность заиграть на высоком уровне. Когда она со мной обсудила это предложение, я сразу сказал, что там моё будущее, я хочу связать жизнь с хоккеем, поэтому нам нужно ехать туда. За месяц до своего десятилетия я переехал в Ханты-Мансийск. Уезжать было тяжело, и маме было тяжело меня отпускать — первый месяц она очень переживала.

– А как строился ваш быт в новом городе?
– Мы жили втроём с ребятами. Родители снимали нам квартиру и каждые две недели менялись. Сначала мои родители приезжали и жили с нами, потом родители других ребят. Первое время разлуки очень тяжело давались.

– До какого возраста вы жили в таком формате?
– Это было в течение года. Потом мы всей командой, когда стало побольше приезжих ребят, заселились в гостиницу. Родители приезжали только на выходные и игры — поболеть и увидеться. В 12–13 лет мы переехали в интернат при Югорском колледже олимпийского резерва. Там я жил до 16–17 лет, а потом вместе с молодёжной командой вернулся обратно в прежнюю гостиницу. Пока играл в МХЛ — жил там, а когда перешёл в ВХЛ, вскоре стал снимать квартиру.

– Осознанную часть своего детства ты провёл в Ханты-Мансийске. Нет ли ощущения, что он тебе роднее, чем Нижневартовск?
– Не могу сказать, что этот город роднее, чем Нижневартовск. Но с Ханты-Мансийском связано очень много тёплых воспоминаний. Всё-таки в Нижневартовске я родился, а когда появлялись выходные, приезжал туда к семье. Вообще, я бы хотел вернуться в родной город, погулять по нему, повспоминать то время.

– Всю свою карьеру ты выступаешь под 19-м номером. С чем связан такой выбор?
– Я начинал играть под 9-м номером, ещё в Нижневартовске. Когда переехал в Ханты-Мансийск, этот номер был занят. Долгое время выбирал между 91 и 92 — мне очень нравились Кузнецов и Тарасенко. В итоге, насколько я помню, выбрал 91-й номер. На Кубке «Газпром нефти» я играл под 99-м. А потом, когда уже нужно было окончательно определяться с игровым номером, взял 19-й, потому что у мамы день рождения 19 июля. И с 12 лет я начал выступать под этим номером.

– В прошлом сезоне ты дебютировал в КХЛ за тольяттинскую «Ладу». Не тяжело ли тебе дался переход на новый уровень?
– Для того, чтобы адаптироваться в КХЛ, мне хватило, наверное, одной игры. На протяжении всей карьеры у меня были достаточно плавные переходы: я отыграл всю молодёжную лигу, потом перешёл во Всероссийскую лигу и следом в КХЛ. К слову, переход из МХЛ в ВХЛ был достаточно тяжёлым. Несмотря на то, что «Югра» сейчас выступает во Всероссийской лиге, там достаточно высокий уровень хоккея. Туда приезжают игроки, которым либо немного не хватило, чтобы попасть в КХЛ, либо они восстанавливаются после травмы и хотят вернуться на прежний уровень. Поэтому я сразу играл с ребятами, которые провели немало матчей в КХЛ и ВХЛ, и, переходя в новую для себя лигу, существенной разницы не ощутил.

– В прошлом сезоне ты играл против «Автомобилиста». Какое впечатление оставляла наша команда как соперник?
– «Автомобилист» всегда был тяжёлым, хорошим соперником. На тот момент я не особо следил за командой, но знал, что здесь перед игроками всегда ставятся самые высокие задачи, да и сами хоккеисты достаточно мастеровитые. Здесь всегда хотели выиграть Кубок, а мы тогда просто хотели обыграть «Автомобилист» (улыбается – прим. ред.).

– В прошлом сезоне наша команда отличалась строгой игрой в обороне. Для тебя, как нападающего, это вызвало трудности?
– Запомнилось хорошее построение в средней зоне и достаточно вязкая игра. Каждый по-своему называет: «автобус», «черепаха», «болото» — и нужно было через это пробираться. Выделил бы также быстрые выпады в контратаки. Кроме того, игры с «Автомобилистом» отличались и обилием силовой борьбы.

– Как прошла твоя адаптация в «Автомобилисте» и Екатеринбурге?
– До сих пор на арене не совсем хорошо ориентируюсь (смеётся – прим. ред.). Когда мы возле «УГМК Арены» снимали интервью, потом мне нужно было дойти обратно до раздевалки — и я долго ходил, не мог найти нужный лифт. Сама адаптация прошла хорошо, в первую очередь, благодаря коллективу.

– Семья уже успела посетить твои игры?
– Да, мама, сестра, племянник, друзья — все приезжали на игры. Летом много времени провёл в Челябинске, проходил реабилитацию после травмы. Девушка-тренер, которая помогала мне с восстановлением, вместе со своим молодым человеком тоже приезжала на матчи. Сказали, что всё шикарно — и город, и арена. Им всё понравилось. Из-за того, что Екатеринбург и Челябинск находятся в непосредственной близости друг от друга, семья достаточно часто ко мне приезжает — за месяц около семи раз.

– Как команда отреагировала на неверно засчитанную шайбу в матче со СКА?
– Об этом мы узнали уже в автобусе, когда ехали в отель. Сразу было понятно, что никто не будет аннулировать результат встречи — это уже часть истории, которую нельзя поменять. В шутку сказали: «Поехали, доиграем, разворачиваем автобус». Между собой обсудили, как такое вообще возможно, но понимали, что переигровки не будет.

– А вообще насколько болезненно ты переживаешь поражения?
– Очень болезненно. После поражений я ни с кем не разговариваю. Мама раньше часто звонила, хотела поговорить, поддержать. Но мне проще какое-то время побыть в себе, одному. А на следующий день уже подойти к этому всему с холодной головой.

– Много ли времени уделяешь анализу своих матчей?
– Раньше я пересматривал каждую свою игру, каждую смену — мне это помогало. Но в какой-то момент ощутил, что хоккея стало будто бы слишком много, и постепенно стал от этого отходить. После матчей я понимаю, какие смены нужно пересмотреть и проанализировать, и уделяю внимание не всему матчу, а отдельным эпизодам.

– Твоя семья живёт в Челябинске, насколько противостояние с «Трактором» принципиально для тебя?
– У меня нет какого-то особого отношения к этому матчу. Я с «Трактором» не связан, только если тем, что лето провожу в Челябинске. На этот матч приедут родители, сестра тоже хочет. Всё-таки ажиотаж вокруг этой встречи создаётся задолго до её начала.

– Что помогает тебе отвлечься от хоккея?
– Наш пёс Коди. Раньше играл в CS:GO, но в последнее время руки не доходят. Было одно время, когда в игровые дни, если было чуть больше свободного времени, я перед матчами заходил поиграть. Специально выбирал высокие звания, где хорошо «прилетает по голове». Потом на матчах это добавляло эмоций.

– Какой матч за всю твою карьеру запомнился тебе больше всего?
– Наверное, когда я забил первый гол в КХЛ, ещё играя за «Ладу». Мы тогда дома играли против московского «Динамо». Но этот матч запомнился именно из-за заброшенной шайбы, поэтому можно сказать, что самая памятная игра у меня ещё впереди.

– У тебя есть домашний питомец. Можешь рассказать о нём поподробнее?
– У нас шоколадный лабрадор, его зовут Коди, в декабре ему исполнится два года. Когда я был маленьким, мы тогда ещё жили в Нижневартовске, я очень хотел собаку, и родители подарили лабрадора. Однако из-за отъезда в Ханты-Мансийск пришлось отдать — за ним некому было смотреть, и он не получал той жизни, которой был достоин. Это, можно сказать, был мой незакрытый гештальт. Я очень хотел именно шоколадного лабрадора-мальчика. Он у нас шебутной.

– В одном интервью ты говорил, что твоя девушка занималась водным поло, но сам никогда бы не стал заниматься этим видом спорта. Ей так и не удалось пробудить любовь к нему?
– Вообще нет. Я один раз сходил с ней поиграть в водное поло — и больше никогда не пойду. Это было очень тяжело. Я просто возле бортика плавал и всё. Во-первых, там нужно постоянно плавать, причём быстро. Во-вторых, ловить и отдавать мяч. Когда снаряд летит, нужно вынырнуть из воды, держать себя на плаву, поймать мяч и посмотреть, кому его отдать. Когда мяч летел ко мне, я высунул руки и забыл, что нужно двигать ногами, и просто ушёл под воду (смеётся – прим. ред.). После этого понял, что это не моё.

– Успели ли уже изучить Екатеринбург? Какие места больше всего понравились?
– Большую часть свободного времени проводим на собачьих площадках. Также прогулялись по парку Маяковского, были в «Гринвиче» и дошли до «Пассажа». Как правило, если куда-то вечером выходим, то всегда берём с собой Коди.

– Какие личные и командные цели ставишь перед собой на текущий сезон?
– Командные — однозначно выиграть Кубок. Личные — просто приносить команде пользу и играть.

 Блиц:

Как ты проводишь время в дороге на выезд? — Смотрю фильмы или сериалы.
Любимый фильм и сериал: фильм — «Законопослушный гражданин», сериал — «Острые козырьки».
Трек, который настраивает тебя на игру: я всегда выбираю музыку по настроению, нет какой-то определённой музыки. Это может быть и MACAN, и Ани Лорак, Полина Гагарина, Григорий Лепс, Сергей Трофимов — всегда по-разному.
То, без чего ты не представляешь жизнь: без Коди.
Черта характера, которая помогает тебе на льду: любовь к этому делу.

Теги: Егор Черников